Lipiflow — это одобренное FDA инновационное средство для лечения сухости глаз, которое прогревает веки потоком горячего воздуха, тем самым открывает протоки мейбомиевых желез, «расправляет» рубцы . Процедура занимает 12-15 минут, результаты заметны уже после первого сеанса. Повторять можно раз в год, при запущенных случаях - дважды в год.
ЛЕКАРСТВО ЗА МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ (2)
– Но с этим же ничего нельзя поделать. Старость!
– Оказалось, можно! Несколько лет назад придумали умную машину со специальным актуатором, который прогревает веки снаружи и внутри потоком горячего воздуха. При этом сам глаз не нагревается, только веко. Этот поток «расплавляет» застывшие рубцы, запекшиеся железы, и как бы сдаивает их.
– Долгий процесс? И что дальше происходит?
– Процесс занимает 12-15 минут. А происходит то, что железы открываются! Но если проблема зашла слишком далеко, и у вас не осталось хотя бы 5-6 желез, то это бесполезное занятие. Поэтому перед тем делается imaging, т.е. специальная фотография, на которой врач видит состояние желез и может решить, поможет это пациенту или нет. На конференции американских офтальмологов, о которой мы с вами говорили в прошлый раз, мне самому сделали этот тест, и я увидел, что многие мои мейбомиевы железы начинают закрываться, что не удивительно в 51 год. Так что и мне нужно что-то делать. Если у вас есть блефарит, вас преследуют ячмени, у вас сухость глаз, которая приводит к испарению слезы, то нужно ДЕЙСТВОВАТЬ.
– А какой сухой остаток могут выпарить из этой информации наши читатели?
– Сухой остаток: мы в Benjamin Eye Institute решили, что без такой машины жить нельзя, наша репутация нам просто не позволяет эту машину не иметь. И несмотря на то, что она очень дорогая (100 тыс долларов), к тому же на каждого пациента нужно будет тратить по 500 долларов с нашей стороны, мы все-таки ее приобретаем. При наличии показаний у пациента, процедуру нужно делать за несколько недель до операции катаракты.
– Однократно – и все? А если рано или поздно сухость глаза вернется на круги своя?
– Повторять процедуру можно раз в год, а тем, у кого запущенный случай – дважды в год.
– Страховками она, понятно, не покрывается?
– Не покрывается. Тем не менее на эти машины уже выстроилась очередь. Я даже не думал, что моя практика может потянуть такой дорогой агрегат, но, вернувшись с конфренции, провел опрос среди пациентов, и очень многие дали положительный ответ – т.е. они склонны пройти через процедуру, от которой в конечном итоге будет зависеть качество их зрения. Это трудное для нас решение, но мы его приняли.
– Напоминаю, что вы еще обещали что-то рассказать о будущем медицины.
– Расскажу об одной увлекательной проблеме. Есть так называемые футурологи, предсказывающие будущее, которое нас ждет за углом. Многие из них склонны к дистопическому описанию, что мы и видим в голливудских фильмах – все будет плохо, океаны поднимутся, человечество утонет, глобальное потепление приведет к катаклизмам плюс мировая война и т.д. Но я как оптимист и сторонник прогресса считаю, что все будет только лучше. Поговорим в виде примера о болезнях. Тридцать лет назад, когда я учился в Medical School, считалось, что гепатит С неизлечим. Там очень вирулентный возбудитель, который передается разными путями. Доктор, нечаянно уколовшийся иглой от пациента с гепатитом С, имеет один шанс из ста умереть. Для сравнения – уколовшись аналогичной иглой после пациента с ВИЧ – шанс заболеть один из миллиона.
– Получается, этот гепатит еще страшнее ВИЧ, которым всех пугают.
– Мы делали прививки, но если кому-то не повезло, и инфекция проскочила, и вирус теперь в тебе, то ты умрешь или от гепатита, или от цирроза, или от рака печени, и эта участь будет не только печальной, но еще и мучительной. Но потом (…)
(окончание следует, начало здесь)
