КАК ЛЕЧИЛИ БЛИЗОРУКОСТЬ В СССР (ч. 2)

КАК ЛЕЧИЛИ БЛИЗОРУКОСТЬ В СССР (ч. 2)

Ведущая офтальмологичка края выдала мне набор плюсовых линз, пожелтевшую в веках таблицу ШБ, в которую, забегая вперед, мы с сообалдуями метали ученические перья с крыльями – этакие darts для бедных, – и велела читать через эти стекла таблицу.

Сначала ШБ, потом МНК (зачем я помню этот мусор вместо стихов Роберта Фроста, науке неведомо) и до самых малюсеньких. Вначале через слабое стекло, потом все сильнее, сильнее, пока не…

Если бы я выполнял инструкции, не знаю, что было бы. Вероятно, научился бы видеть за десять шагов нижнюю строчку, глядя через сильное увеличительное стекло. Что уж говорить о менее сложных задачах. Думаю, что и глаза Терминатора и инфракрасное зрение инопланетного Хищника из одноменного фильма («The Predator») – поблекли б на фоне моей аккомодации. Не говоря о способности зрить сквозь стены женской бани.

Против японского метода ничего не имею, поскольку не удосужился применить. Хотя уж сколько эпох утекло, а мы до сих пор видим японцев в очках. Интересно, как у них там в Японии, т.е. в нашем бывшем светлом будущем, обстоит с лазерной коррекцией и лечением катаракты. Что-то мне подсказывает, что не хуже, чем у нас. Но напомню, что описывается далекое неполиткорректное время, когда не только Терминатором не пахло, а доктор Бенждамин еще не был и октябренком, если вообще был.

***

Но в запасе у лучшего офтальмолога города имелся и другой передовой метод – накладывание электродов на глаза. "Оно тебе будет не больно, всего лишь приятное покалывание – и большой эффект". Поскольку я не мог представить, что войду в наш класс в очках (это плохо вязалось с имиджем, к тому же советское школьничество относилось с необъяснимой враждебностью и презрением к носителям очков), то отправился на процедуру.

Медсестра лет пятидесяти, Фрося, наложила мне на глаза некую вилку, состоящую из двух зловещего вида зубьев с наклепками, не знаю, как еще описать. И каким-то макаром привязала сию чудотворную вилку к моей голове. Это удобно: больной сам снять с себя вилку не сможет. Разве что с ушами.

– Щас ток включу! – крикнула Фрося из соседней комнаты.

– Спасибо, – глупо ответил я.

– Если будет щипать, зови, – крикнула Фрося и включила радио.

Вместе со звуками песни «Не повторяется такое никогда», что почему-то повторялось бесконечно, я начал ощущать, что в электродах есть какая-то жизнь. Ну что ж, обещанное приятное покалывание, подумал я. Благодать!

Сегодня саспенса не будет. Вновь забегая вперед, скажу, что «Не повторяется такое никогда» – идеальная песня для пыток. Причем пытать можно уже ею самой, существенно сэкономив на всяких там раскаленных щипцах, зубоврачебных клещах, утюгах, клетках с крысами (куда вставляется голова испытуемого) и прочем довольно дорогом инвентаре.

Но в сочетнии с током эта песня особо хороша. Сравниться с ней может только «Стоит над горою Алеша, Алеша…» Или под горой, точно не помню. Алексей-Алешенька-сынок, опять забегая вперед, меня уже добивал контрольным в голову.

Итак, ощутив, что оно уже не покалывает, а где-то поклевывает, я задумался: а что будет, если и правда начнет щипать? Как говорят мистики с большой дороги, чего боишься, то и случается. Иногда даже эти мистики бывают правы – теория вероятностей на их стороне.

Начало щипать. Фрося мирно спала в соседней комнате, а я был единственный пациент. Несмотря на мои закрытые глаза, мне стало очевидно, что щипает все сильнее. Видимо (тоже условно), подумал я, эта идиотка Фроська, сучкина дочь, попутала омы с амперами, вольты с ваттами, и засадила мне дозу, годную для электрического стула.

Я попытался содрать эту (….), простите, нет другого слова, с глаз моих. Куда там! Фрося прицепила на славу. Недаром ее рекомендовала лучшая офтальмологесса города. Еще подергав, я придумал еще немного подождать. А вдруг, мол, умный аппарат сам сообразит, что перебарщивает. Больного-то теряем. Будем надеяться. Так и сидящий на указанном стуле убеждает себя: «Не будем расстраиваться раньше времени! До казни еще минута. А вдруг войдет генеральный прокурор с английской королевой и отменит процедуру?». Позитивное мышление.

Вы, вижу, ерзаете. Вам хочется спросить: какого ж черта ты, дурашка, не кликнул Фросю? Отвечаю. Я не знал, как лучше обратиться. Ну что я должен крикнуть, да еще переорав при этом птицу завтрашнего дня? «Сестра!»? Но я же намного младше, какая она мне сестра. Может, крикнуть «Старшая сестра!»? А вдруг она младшая, будет звучать оскорбительно, как лейтенанта назвать полковником. А может, просто рявкнуть «Фрося!»? Ну это фамильярно, я же не барин. Тогда, может, «тетя Фрося!»? – ну что я, маленький – так обращаться? !»Сударыня!»? – но я ж не холоп, кончилось ихнее время. Самое солидное – по имени-отчеству, но отчество-то неизвестно. Может, спросить для начала отчество? А если попробовать угадать? Порфирьевна? Кирилловна? Мефодьевна?

И пока мое затухающее сознание металось между вариантами один другого хуже, глаза мои уже пекло отлично. А также нос. Более того, ноздри зашевелились. Они почуяли дурманящий запах бараньего шашлыка. Тогда я дерзко кашлянул и навострил относительно свободные уши. Тишина, как на кладбище. Если вой Алеши не считать. Еще раз, громче. И наконец совсем уж громок. Я почти гавкнул. Фрося ответила храпом. Дальше не помню. Что-то, судя по всему, все-таки выкрикнул.

Плеща руками (не путать с рукоплеща), Фрося метнулась к моему одру и уже в полном дыму спасла ребенка.

Хэппи энд, будем считать. Хотя и близорукость, так сказать, победила. Но это была пиррова победа: не прошло и четырех десятков лет, как возник доктор Бенджамин, остальное вы знаете.

Но вы не знаете, что на носу моем с тех пор отметина – память о передовых методах прошлого тысячелетия и щепетильности на грани героизма.

LASIK, CATARACT, GLAUCOMA: Take advantage of the latest technology and one of the best teams in LABenjamin Eye Institute 310-494-7193

Текст и фото: SebastianVaro